СТАРОВЕРИЕ В ЛИТВЕ. Вследствие раскола РПЦ в сер. XVII в. и жестоких преследований гос-вом церк. оппонентов стар-ство появилось вне его истор. среды, преимущественно в Речи Посполитой, частью кот. было и ВкЛ (ретроспективно - совр. террит. Литвы).

Периодизация. В основу периодизации истории стар-ства в Литве положены события и процессы церк. развития с учетом изменения полит. ситуации. Это естественно, поскольку Церковь на земле живет в тесной связи с судьбами пасомых ею народов. Наиболее существенными этапами истории стар-ства в Литве являются: 1) ранний период -1679-1710 (во всей Речи Посполитой - с 1659); 2) собственно федосеевский период — ок. 1710-1823; 3) смешанный, федосеевско-поморский, или переходный период - 1823— 1918; 4) поморский период - с 1918 по настоящее время.

1) Ранний период. Начало эмиграции стар-дцев на террит. совр. Литвы (часть ВкЛ) относится к концу 1670-х. Анализ "Дегуцкого летописца " позволяет утверждать, что бывший стрелецкий десятник Трофим Иванов был одним из первых стар-дцев-эмигрантов, поселившихся в 1679 в сев.-вост. части Литвы. Первый достоверно известный стар. храм на ее террит. был сооружен в 1710 в дер. Пуща ок. Кряунос (ныне Рокишкский р-н). Первым наст. Пущанской общины (см. Бобришкская община) был Афанасий (Антоний) Терентьевич из Лигинишек (ныне Д-пилс). Надо полагать, что в 1679-1710 поселения стар-дцев на террит. совр. Литвы были еще малочисленными.

2) Федосеевский период (1710-1823). Возникновение в XVIII в. в ВкЛ, наряду с общинами поповцев в вост. части гос-ва, организованного федосеевского общества стало следствием массовой эмиграции стар-дцев, кот. была связана с переселением и волнениями крестьян и посадских людей в Рос. Начало массовой эмиграции россиян в сев.-зап. и зап. часть ВкЛ относится к 1710-1720-м.

Гл. мотивы эмиграции: религ. гонение и дискриминация стар-дцев в Рос, социальное притеснение крестьян и посадских людей, распространение слухов и сведений о предоставлении убежища и напряженное эсхатологическое чувство и порыв, побуждавшие стар-дцев избегать общества и гос-ва, в кот., по убеждению многих из них, воцарился антихрист. Кроме того, религ. терпимость, демографический кризис в нач. XVIII в. и экон. заинтересованность землевладельцев ВкЛ способствовали массовой эмиграции россиян (не только староверов) в эту страну. В таких условиях в сев. и сев.-зап. части ВкЛ в XVIII в. формировалась и росла сеть стар. поселений и общин. Стар. дух. о. утверждали среди рус. эмигрантов беспоповское федосеевское учение (не признавали священства, отрицали никоновские новшества, брак и пр.). Под влиянием специфических черт этого религ. учения складывался и своеобразный образ жизни стар-дцев в ВкЛ, характеризующийся большой степенью проникновения религиозности в культуру, семьи, способ хозяйствования. Гл. чертами этого образа жизни были идеал безбрачия, целомудрие, пост, молитва, благотворительность, опрятность, трудолюбие и трезвость (не забудем и о пересечении народной культуры с идеалами федосеевских наст., взаимодействии фольклорной традиции с утверждающейся церк. культурой).

В первой пол. XVIII в. численность поселений стар-дцев в ВкЛ постоянно росла. В это время рус. эмигранты жили в вост. и сев.-зап., а также в зап. части ВкЛ. До 1760 лишь на террит. совр. Литвы действовало не менее 8 стар. общин. Стар-дцы в ВкЛ были, гл. обр., выходцами из южной части Псковской провинции. Немало стар-дцев переселилось из сев. части Псковской, Тверской (Торопецкий и Ржевский у.) и Новгородской провинций. Отдельные стар-дцы пришли в ВкЛ из Смоленского у., Москвы, Устюга, Серпухова, а также из Галицкого, Суздальского и Воротынского у. Большинство переселявшихся стар-дцев в социальном отношении были помещичьими крестьянами. Менее значительную группу составляли посадские люди и купцы. Среди них были дух. лица, а также представители боярских родов. В 1760-1790-х эмиграция стар-дцев в сев.-зап. и зап. часть ВкЛ продолжилась и даже усилилась. В это время на террит. совр. Литвы было сооружено еще 9 стар. храмов.

Т. о., в конце XVIII в. на ее террит. действовало не менее 17 стар. общин (по числу моленных). Основные центры рус. стар. населения в Сев.-вост., отчасти Центральной и Южной Литве (в Рокишкском, Зарасайском, Аникшчяйском, а также в Йонавском, Тракайском и Кайшядорском р-нах, кот. существовали до недавнего времени или существуют до сих пор), сформировались уже в 1770-1790-е.

Эмиграции стар-дцев в ВкЛ и формированию на его террит. федосеевского общества способствовала религ. терпимость к стар-дцам со стороны прав-ства, местного дворянства и катол. Церкви. Церк. положение стар-дцев (прежде всего поповцев) в Польше и Литве довольно рано - уже в конце XVII в. - было легализовано гос-вом. Относительная свобода вероисповедания для стар-дцев сохранялась по сути на протяжении всего XVIII в.

С социально-правовой точки зрения стар-ство в Речи Посполитой можно рассматривать как отдельное сословие. По своему социальному положению большинство стар-дцев были свободными людьми. До 1772 на террит. Речи Посполитой могло проживать от 100 до 180 тыс. стар-дцев. Такое же количество предполагается (на террит. после 1-го раздела) на 1791, что могло составлять 1,1— 2 % от всех 8,79 млн. жителей этого гос-ва.

После 3-его раздела Речи Посполитой Рос. приобрела оставшуюся после 1-го и 2-го разделов часть ВкЛ, Курляндию и Пилтенский округ. В 1808 прав-ство решило сохранить социально-правовое положение стар-дцев в литов. губ., но с того времени они должны были быть подчинены строгим антистарообрядческим законам. Однако в период правления Александра I антистарообрядческая политика в Рос, в т. ч. и в Литве, была смягчена. В первой четверти XIX в. в Литве основано еще не менее 8 стар. общин.

Распространение федосеевства. Если первые стар-дцы-эмигранты придерживались общих для раннего стар-ства взглядов, то с нач. XVIII в. среди стар-дцев и вообще рус. эмигрантов в сев.-зап. и зап. части ВкЛ распространялось гл. обр. федосеевство. В 1699-1708 Феодосий Васильев, основатель федосеевства, с группой своих последователей жил в Речи Посполитой, где под Русаново близ Невеля устроил мужскую и женскую обители. Окончательно федосеевцы на террит. совр. Литвы утвердились в сер. XVIII в. В 1752 Польский собор в Гудишках принял широко известный в истории федосеевства устав, закрепивший учение Феодосия Васильева и принявший строгие правила относительно новоженов. Кроме того, религ. правила федосеевцев в 1752 соборно утвердили разделение с поморцами (выговцами) в молении и в общении, чего не было до того. Однако, несмотря на радикализацию федосеевства и споров с поморцами по вопросам о титле, молении за царя, старых браков и отдельных моментов богослужебной практики, оба гл. беспоповских общества не утратили общих догматических положений о пришествии антихриста и отсутствии "истинного" священства. Федосеевцы и поморцы признавали церк. Предание и держались идеала рус. дониконовского православия. Гудишкская обитель (ныне Игналинский р-н Литвы), существовавшая с 1728 по 1755 (1758), была важным религ. центром федосеевцев в ВкЛ и Курляндии, в значительной мере повлиявшим и на развитие раннего федосеевства в Рос. После разорения Гудишкской обители во втор. пол. XVIII в. на сев.-зап. землях ВкЛ возник др. дух. центр беспоповцев -Дегуцкая община (1756-1851).

Наряду с развитием федосеевского общества в 1679-1823 шло формирование его церк. орг-ции. Не приняв священства, федосеевское общество складывалось как древлеправ. Церковь, не имеющая трехчинной иерархии. Одной из особенностей церк. жизни беспоповцев было постоянное участие мирян и наст. в религ. жизни общин и общецерковной орг-ции. Основу церк. орг-ции федосеевства составляли автономные общины. В федосеевстве еще в конце XVII в. выделился особый институт наст. или настоятеля, дух. о. Положение, права и обязанности наст. были определены религ. правилами на Гудишкском соборе (1752). Более того, у федосеевцев в ВкЛ и Курляндии появилась своеобразная "иерархия" - с 1678 и до сер. XIX в. существовало звание "общего пастыря древлеправославным христианам Литвы и Курляндии", кот. свидетельствовало, как считали стар-дцы, о преемственности церк. пастырства от рус. дониконовского православия и его сохранении в последовательной традиции передачи одному из достойных наст. края. В истории федосеевского общества в ВкЛ с 1679 по 1823 существовала еще одна форма церк. управления - собор. Из всех федосеевских соборов, состоявшихся на террит. ВкЛ и Курляндии, наиболее известны Ступилишкский (1735) и Гудишкский (1752).

В 1823 в Дегуцкой общине были приняты метрические книги для записи бракосочетавшихся. Это означало, что Дегуцкая община, являвшаяся влиятельным федосеевским центром в ВкЛ в нач. XIX в., приняла учение о бессвященнословном браке. Признанию брака в Дегучяй способствовало несколько факторов: а) в действительности браки (старожены) и супружеская жизнь в федосеевстве продолжали существовать, несмотря на то, что дух. о. налагали или должны были налагать различные церк. наказания на супругов за несоблюдение "девственного жития"; б) вопреки тому, что большинство федосеевцев и поморцев в нач. XIX в. продолжало по-прежнему проповедовать безбрачие, тенденция защиты бессвященнословных браков с благословения наст. в беспоповстве постепенно усиливалась; в) Дегуцкий наст., как и мн. беспоповцы-брачники в то время, мог стремиться к признанию гражданской властью их браков, хотя, видимо, и основывался на не совсем правильно истолкованных законодательных актах рос. прав-ства.

3) Федосеевско-поморский период (1823-1918). В ХIХ-нач. XX вв. положение стар-дцев в Рос, б т. ч. в Литве (т. е. на террит. Вил. и, с 1843, Ков. губ.), претерпело серьезные изменения. Относительная религ. терпимость при Александре I сменилась решительными мерами по искоренению "раскола" при Николае I (1825—1855). Стар. дух. центры на Преображенском и Рогожском кладбищах в Москве были поставлены под строгий надзор, а позже и вовсе закрыты. Религ. жизнь староверов жестко регламентировалась. Согласно указу 1826, стар. богослужения должны были совершаться исключительно внутри помещений, т. е. в часовнях, и без участия посторонних. В 1830-первой пол. 1850-х началось осквернение стар. святынь, изъятие стар. икон, книг и др. церк. утвари, систематически разрушались храмы, монастыри и скиты. Были запечатаны и разрушены сотни молитвенных домов, некот. из них переданы синодальной Церкви, мн. церк. колоколов было конфисковано. В Ков. и Вил. губ. тогда было закрыто не менее 13 из 33 действовавших стар. храмов; восемь из них разрушены. В дек. 1851 был передан правосл. ранее запечатанный стар. храм в Дегутях Ков. губ. и тем самым ликвидирован важный религ. центр стар-дцев в Литве - Дегуцкая община. Были арестованы, взяты под стражу и позже насильственно отправлены в места приписки видные дух. о. "Дегуцкий летописец " политику властей назвал войной против стар-дцев.

Во втор. пол. XIX в. положение стар-дцев постепенно улучшалось: более терпимым к ним стало обществ. мнение, прав-ство проводило политику поэтапного расширения гражданских прав стар-дцев. Отдельные постановления 1862-1864 позволяли староверам вступать в купеческие гильдии. В 1874 вышел важный закон о стар. браках, вызванный введением всеобщей воинской повинности, в соответствии с кот. местным властям было указано регистрировать браки староверов -их следовало заносить в особые книги и т. о. признавать их действительными. Закон от 3 мая 1883 предоставлял стар-дцам свободу отправления богослужения, но запрещал внешнее "оказательство", т. е. ходить посолонь, звонить в колокола, носить положенное наст. облачение и т. д. Этот закон разрешал также строительство молитвенных домов, но без крестов и колоколен.

После восстания 1863-1864 рос. администрация в Литве проводила двойственную политику в отношении местных стар-дцев. С одной стороны, в 1860-1870-е гражданские власти стремились разными способами побуждать стар-дцев к переходу в официальное православие, в т. ч. в единоверие. Распространение единоверия в Литве при усиленной поддержке светских властей и синодальной Церкви началось с 1860-х, когда во главе Литовской правосл. епархии встал владыка Макарий, придерживавшийся более положительного взгляда на единоверие в крае, чем прежний ее руковод. митрополит Иосиф (Семашко). В нач. XX в. в Ков. губ. было 4 единоверческих прихода - в Ков., Н.-Алекс, дер. Лазарцы и Королишки (Каролишкяй, Вилкомирский у.), - и свыше 2 тыс. прихожан. Среди потомков единоверцев из дер. Королишки Вилкомирского (Укмергского) у. - известный в прошлом археолог и прозаик П. Ф. Тарасенко (° 1892; • 1962).

С др. стороны, власти начали заигрывать со стар-дцами, надеясь привлечь их к политике открытой русификации литов. общества и края в целом. Так, в 1890-х ков. губ. Мельницкий старался улучшить экон. положение и обществ. значение так наз. "рус. переселенцев", в т. ч. местных стар-дцев, пользующихся предусмотренными привилегиями. Он создал программу экон. и культурного развития рус. поселений, кот. должна была способствовать расширению рус. землевладения в Литве.

Правовое положение староверов коренным образом изменилось лишь после указа от 17 апр. 1905 об "Основах укрепления веротерпимости" и указа от 17 окт. 1905 о свободе совести, позволившего стар-дцам строительство церквей, открытие школ, монастырей и скитов. Поскольку эти законы впервые разрешали существование в Рос. стар. общин (но не отдельных Церквей), указом 17 окт. 1906 были определены порядок образования общин, права их членов и руковод. Мн. стар. общины Литвы прошли регистрацию и приобрели статус юридического лица. Как и в XIX в., особенно после восстания 1863-1864, в нач. XX в. часть местных стар-дцев переселялась в зап. Литву, где под опекой гос-ва, гос. банков или стар. купцов возникали новые стар. поселения. В 1906 ков. стар-дцы обращались к Николаю II с просьбой разрешить им устроиться большими селениями на гос. землях или землях Крестьянского банка, взамен уступки своих одиночных наделов местным крестьянам. Власти при этом руководствовались соображениями "высшего гос. порядка" - идеей создания крупных рус. колоний в Литве. Обеспечивая землей прежде всего местное неустроенное или плохо устроенное рус. население, власти преследовали полит. цель - интеграцию центра и окраин имп. в форме рус. колонизации в так наз. Сев.-зап. крае.

В это время среди потомков федосеевцев на террит. совр. Литвы постепенно происходило утверждение брака и сближение с учением и практикой более умеренного поморского брачного общества. В 1823 в Дегуцкой общине были приняты метрические книги о новорожденных, бракосочетавшихся и умерших. Как уже указывалось, полемика между федосеевцами и поморцами, начавшаяся во втор. трети XVIII в., привела к тому, что в нач. 1820-х федосеевцы в Дегучяй приняли учение о бессвященнословном браке, а их наст. начали венчать беспоповцев по специально составленному церк. обряду (чину). Дегуцкая община была, видимо, первой беспоповской общиной в Балтии, принявшей браки. Некот. беспоповские общины Литвы последовали ее примеру после Варковского собора (1832), на кот. беспоповцы обсуждали и приняли бессвященнословный брак. В условиях острой внутренней полемики между федосеевцами-безбрачниками и поморцами-брачниками, религ. и гражданской дискриминации стар-дцев в Рос. имп. утверждение браков среди литовских беспоповцев проходило медленно и завершилось приблизительно в 1900-1910-х. В это же время шел процесс объединения поморцев Литвы. Внач. XX в. Вил. община стала региональным центром поморцев-брачников. В 1901 в Вил. по инициативе Вил. общины состоялся первый местный съезд дух. наст. под председательством наст. Д. Батова (Тула), начетчика Т. Худошина (Саратов) и попечителя Вил. общины А. Пимонова.

В 1905-1915 стар-ство в Вил., Ков. губ. и вообще в Рос. переживало религ. и культурный подъем. Открывались ранее закрытые и возникали новые стар. храмы и общины. Стар-дцы беспрепятственно созывали местные и всероссийские соборы. В февр. 1906 (по ст. ст. 25-27 янв.) в Вил. прошел съезд стар-дцев Сев.-зап., Привислинского и Прибалтийского краев и др. гор. Рос. имп., способствовавший утверждению браков среди беспоповцев в этом регионе. Поморцы Литвы активно участвовали в подготовке и проведении 1-го Всероссийского собора поморцев в Москве (1909), в деятельности Совета Всероссийских соборов и съездов поморцев, приемлющих брак (А. Пимонов был зам. предс, наст. Вил. общины С. Егупёнок - членом этого Совета). В нач. XX в. в Вил. губ., по неполным сведениям, было 26 стар. общин, в Ков. губ. - ок. 42; всего в двух губ. -не менее 68 общин (из них не менее 11 возникло после 1905). Точная конфессиональная принадлежность их пока неизвестна, так как немало стар. общин в Вил. и Ков. губ. принадлежало к федосеевскому согласию. По официальным данным 1909, среди 26 стар. общин Вил. губ. было 14 поморских и 12 федосеевских (все на белорус. землях). По сведениям властей, до 1915 в Вил. и Ков. губ. проживало ок. 81 тыс. стар-дцев; данные, видимо, несколько занижены: в Литве могло проживать до 100 тыс. стар-дцев.